Коляски Шамшуренкова и самокатка Кулибина

 

По теме "история"

Cпециальные проекты

Реклама

Партнеры и спонсоры

Что еще?

Жизнь крестьянина Леонтия Шамшуренкова. Создание в 1752 году самобеглой коляски. Самокатка Кулибина

Одним из ранних создателей "самобеглой коляски" был русский изобретатель Леонтий Шамшуренков, живший в середине XVIII века. Сведения о нём дошли до нас случайно, благодаря тому, что он сидел в тюрьме и в судебном архиве сохранились документы о его изобретении.
Попробуем на основании этих документов восстановить историю жизни и деятельности этого замечательного русского техника.
Крестьянин по происхождению, Леонтий Шамшуренков жил в Яранске, уездном городке Казанской, а с 1780 года Вятской губернии.
Основанный вскоре после покорения Казанского царства в качестве крепости, Яранск сначала не имел ни торгового, ни промышленного значения, так как стоял в стороне от торговых дорог и удобных путей сообщения. Значение города поднялось лишь после того, как через него прошёл коммерческий тракт от богатой слободы Кукарки к Волге на Царевококшайск и Мариинский посад, а затем и почтовый тракт на Козьмодемьянск. Очутившись в узле удобных путей сообщения, Яранск начал быстро расти во всех отношениях, привлекая из окрестных деревень ремесленников, кустарей и рабочих.
Шамшуренков жил в Яранске, не брезгуя никакой кузнечной и слесарной работой, которой на оживлённом тракте было достаточно: он ковал лошадей, шиновал колёса повозок, исправлял экипажи и коляски. В свободное же время, главным образом вечерами, а иногда и засиживаясь до поздней ночи, он давал волю своему воображению и сочинял различные технические проекты.
Один из таких проектов доставил ему известность даже и за пределами Яранска. Это был проект "снаряда" (приспособления) для поднятия знаменитого московского Царь-колокола на колокольню. Дьяк яранского воеводы записал со слов Шамшуренкова заявление изобретателя о его "снаряде", и оно было отослано в Петербург в Военную коллегию для изучения. Коллегия признала "оный снаряд к назначению пригодным" и вызвала изобретателя в Москву.
Шамшуренков отправился в Москву и в январе 1737 года начал работы по поднятию колокола. В мае того же года в Кремле произошёл большой пожар, во время которого сгорели подмостки и леса, окружавшие колокол. От падения ли или от заливания водой раскалённого металла у колокола отвалился огромный кусок, и работы по поднятию его были прекращены. Шамшуренков возвратился в Яранск.
С этого времени он и начинает трудиться над созданием "самобеглой коляски", как называл он свой самодвижущийся экипаж. Имея дело с разнообразными колясками, которые ему приходилось исправлять, Шамшуренков отлично знал все их достоинства и недостатки. Главное же он заметил, работая, что вращением одной пары колёс можно двигать коляску, а поворотом второй пары давать коляске нужное направление.
Конструируя соответственные механизмы для своей коляски, Шамшуренков был довольно близок к цели, когда над ним неожиданно разразилось несчастье, впрочем нередкое в те времена в русском быту. Человек прямой, решительный и смелый Шамшуренков подал жалобу на яранского воеводу, уличая его в хищениях и взяточничестве. Но незадолго до того, по новому положению о воеводах, в руках их были сосредоточены и гражданские и судебные установления, так что яранский воевода в сущности был полновластным хозяином в городе. Узнав о жалобе, он просто отправил жалобщика в нижегородскую тюрьму, где Шамшуренков мог бы пропасть без следа, если бы не решил объявить о своём изобретении. В 1741 году он направил из тюрьмы в нижегородскую губернскую канцелярию заявление, в котором, рассказывая о своём проекте, писал:
"Такую коляску он, Леонтий, сделать может подлинно изобретёнными им машинами на четырёх колёсах с инструментами, так, что она будет бегать и без лошади, только правима будет через инструменты двумя человеками, сидящими на той же коляске, кроме сидящих в ней праздных людей, а бегать будет хотя через какое дальнее расстояние и не только по ровному местоположению, но и к горе, буде где не весьма крутое место".
Тут же изобретатель сообщал о сроке постройки, о потребных средствах и материалах:
"А та, де, коляска может сделана быть конечно через три месяца, — писал он, — со всем совершенством и для апробации на сделание той коляски потребно ему из казны денег не более тридцати рублёв, понеже своим коштом, за неимуществом его, сделать ему нечем, которую апробацию может он сделать и здесь в Нижнем Новгороде, только б определено было помогать ему слесарным и кузнечным и прочих художеств мастерам, которые будут делать по данным от него моделям и за присмотром его стальные и железные инструменты и всякие надлежащие материалы".
В конце заявления Шамшуренков сообщал некоторые подробности о своей работе, характеризующие условия, в которых развивался его изобретательский гений.
"А тому искусству нигде он, Леонтий, не учивался, но может то сделать своею догадкою, чему он и пробу в доме своём, таясь от других, делывал, токмо оная, за неимением к тому достойных железных инструментов, в сущем совершенстве быть не могла, а ход небольшой был же".
Шамшуренков ссылался на своё прежнее изобретение — снаряд для поднятия Царь-колокола, признанный годным для исполнения Петербургской военной коллегией.
Ссылка эта, с припиской, что "ежели то его показание явится ложным, за что повинен смертной казни", оказала своё действие. Губернская канцелярия направила заявление в Московскую контору Правительствующего сената, перед которым по закону должны были отчитываться в своей деятельности губернские, городовые и провинциальные воеводы.
Ответ пришёл не скоро, через десять лет! За эти годы изобретатель претерпел немало, продолжая находиться в тюрьме. Однажды, например, его вызвали к следователю, который предъявил ему неожиданное обвинение в "помарании титла царского". Оказывается, что черновое заявление Шамшуренкову писал сидевший вместе с ним некий арестант Родионов, а переписывал набело племянник изобретателя. И вот этот племянник, переписывая заявление, для чего-то перечеркнул в заголовке титул императрицы. Родионов похитил черновик и переслал его начальству, рассчитывая выслужиться доносом.

Леонтий Шамшуренков под надзором офицера за работой (С картины худ. Д. Б. Дарана)
Всё это грозило изобретателю новыми бедствиями, но, к счастью, нашлись люди, поверившие объяснениям обвиняемого. Дело было прекращено ввиду того, что племянник Шамшуренкова "учинил то от неисправного писания крестьянской своей простотой, а умыслу никакого к тому не было".
В феврале 1752 года, после длительной переписки Московской конторы Правительствующего сената с Петербургом, пришёл наконец указ о присылке крестьянина Шамшуренкова в Правительствующий сенат, "показанную куриозную коляску делать".
Менее всего русский изобретатель, проектируя свою коляску, думал о том, что она будет "куриозной", т. е. занятной в глазах петербургского начальства. Он полагал, что её оценят как новое, удобное средство передвижения по строившимся почтовым трактам. Но делать было нечего, Шамшуренков отправился в пышную столицу и здесь при "Канцелярии отстроения дорог" получил помещение для работы, нужные материалы, инструменты и помощников, а также и "кормовые деньги" по десять копеек в день. Для "смотрения, чтобы делание той коляски производилось со всяким поспешением", к изобретателю был приставлен специальный офицер. Ему было предписано по окончании работы коляску "представить вместе с изобретателем в Правительствующий сенат".
К ноябрю коляска была готова и опробована. Действовала она "под закрытием, двумя человеками". Мускульной силой рук и ног они приводили в действие сложный механизм, который через зубчатые передачи вращал заднюю пару колёс. Передняя ось служила для управления коляской.
Представленная в Сенат коляска была принята, а в ожидании дальнейших относительно её и изобретателя распоряжений, Сенат обязал Шамшуренкова без указа на то никуда из Петербурга не отлучаться. Распоряжение это и без подписки, которую взяли с него, он не мог не выполнить, потому что, лишившись "кормовых денег" по окончании работы, очутился в безвыходном положении и при желании никуда не мог выехать.
Дело о коляске заглохло. В качестве "куриоза" она позабавила сенатских и придворных вельмож, но никто и не думал воспользоваться изобретательским талантом Шамшуренкова, чтобы создать годный для практического применения самодвижущийся экипаж.
Шамшуренков, не видя выхода из своего положения, начал донимать Сенат просьбами о том, чтобы ему позволили хотя бы пешком возвратиться на родину. Разрешение было дано, а в апреле 1753 года Нижегородская канцелярия получила и распоряжение о выдаче Шамшуренкову "в награждение за сделание коляски" пятьдесят рублей.
Трудно представить себе более тягостную картину положения новатора техники, чем та, которую рисуют нам беспристрастные архивные документы по делу Шамшуренкова. Но такова уже была мощь его изобретательного ума, такова уже была его душевная приверженность к механике, что несмотря ни на что на родине он снова начал работать над своим изобретением. В 1753 году Шамшуренков отправил в Сенат новое предложение: сделать для "самобеглой коляски" часы-счётчик пройденного расстояния. Счётчик по проекту мог вести счёт до тысячи вёрст, причём каждая пройденная верста отмечалась звонком. Вместе с тем Шамшуренков, направлявший все помыслы свои к усовершенствованию своего изобретения, предлагал сделать сани, которые "будут ездить зимой без лошади, а для пробы могут ходить и летом с нуждою", а также, "если будет повелено" сделать новую коляску "прежней упорнее и на ходу скорее и прочнее мастерством".
Эти предложения заинтересовали царицу Елизавету Петровну. Изобретатель был запрошен, во сколько часы и сани обойдутся работой. Шамшуренков отвечал, что сани будут стоить пятьдесят рублей, а часы-счётчик — восемьдесят.
На этом переписка нижегородской канцелярии с Правительствующим сенатом прекращается, и дальнейшая судьба как самого Шамшуренкова, так и его изобретений остаётся неизвестной.
В дошедших до нас документах нет ни чертежей, ни детального описания самобеглой коляски, построенной Шамшуренковым. Но в истории возникновения механического транспорта, в истории борьбы за него большой интерес представляет рождение самой идеи самодвижущегося экипажа.
Несколько позднее Шамшуренкова, в 1791 году развитием и осуществлением той же идеи занимался гениальный русский механик — Иван Петрович Кулибин.
Если как нижегородский житель Кулибин и слышал что-нибудь о работах своего предшественника, то об устройстве его коляски он, наверно, ничего не знал. "Самокатка" Кулибина представляла собой трёхколёсный экипаж, приводимый в движение мускульной, силой человека, через зубчатую передачу и педали. Нажимая ногами на педали, стоявший позади пассажиров человек приводил в движение самокатку. Педали были связаны посредством тяг с осью задней пары колёс. Равномерность вращения колёс тележки поддерживалась тяжёлым маховиком. Для торможения служили пружины, закручивавшиеся при торможении. Чтобы уменьшить трение, Кулибин устанавливал подшипники, очень близкие по своей конструкции к тем, какие употребляются в наших современных машинах.

Рекомендовать эту статью

Термины, пояснения и исторические справки

Новости из интернета

  

Места на карте, упоминающиеся на сайте 1520mm.ru

Будьте в курсе наших новостей


© 2002—2024 Nicos
Страница сгенерирована за 0,006 сек.
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика